Неточные совпадения
Подобная
игра природы, впрочем, случается на разных исторических картинах, неизвестно в какое время, откуда и кем привезенных к нам в Россию, иной раз даже нашими вельможами, любителями
искусства, накупившими их в Италии по совету везших их курьеров.
— Возвращаясь к Толстому — добавлю: он учил думать, если можно назвать учением его мысли вслух о себе самом. Но он никогда не учил жить, не учил этому даже и в так называемых произведениях художественных, в словесной
игре, именуемой
искусством… Высшее
искусство — это
искусство жить в благолепии единства плоти и духа. Не отрывай чувства от ума, иначе жизнь твоя превратится в цепь неосмысленных случайностей и — погибнешь!
Что
искусство, что самая слава перед этими сладкими бурями! Что все эти дымно-горькие, удушливые газы политических и социальных бурь, где бродят одни идеи, за которыми жадно гонится молодая толпа, укладывая туда силы, без огня, без трепета нерв? Это головные страсти —
игра холодных самолюбий, идеи без красоты, без палящих наслаждений, без мук… часто не свои, а вычитанные, скопированные!
Музыканты все тагалы: они очень способны к
искусствам вообще. У них отличный слух: в полках их учат будто бы без нот. Не знаю, сколько правды во всем этом, но знаю только, что
игра их сделала бы честь любому оркестру где бы то ни было — чистотой, отчетливостью и выразительностью.
А
игра в войну у молодых людей, в рекреационное время, или там в разбойники — это ведь тоже зарождающееся
искусство, зарождающаяся потребность
искусства в юной душе, и эти
игры иногда даже сочиняются складнее, чем представления на театре, только в том разница, что в театр ездят смотреть актеров, а тут молодежь сами актеры.
Когда он, наконец, совсем овладел этим
искусством, то долгое время оно служило для него своего рода приятной и занимательной атлетической
игрой.
Охотно признавая заслуги, оказываемые государству отлично-усердным ведением входящих и исходящих регистров, мы подозрительным оком взираем на заслуги, приносимые бильярдной
игрой, фехтованием и хореографическим
искусством.
— Греки играли в кости, но более любимая их забава была
игра коттабос; она представляла не что иное, как весы, к коромыслу которых на обоих концах были привешены маленькие чашечки; под чашечки эти ставили маленькие металлические фигурки.
Искусство в этой
игре состояло в том, чтобы играющий из кубка сумел плеснуть в одну из чашечек так, чтобы она, опускаясь, ударилась об голову стоящей под ней фигурки, а потом плеснуть в другую чашечку, чтобы та пересилила прежнюю и ударилась сама в голову своей фигурки.
Я не ожидал хорошей
игры от его больших рук и был удивлен, когда первый же такт показал значительное
искусство.
Оленин расхохотался. Ерошка тоже. Он вскочил с пола ипринялся показывать свое
искусство в
игре на балалайке и петь татарские песни.
Незнамов. Вам, может быть, угодно считать свою
игру искусством, мы вам того запретить не можем. Я откровеннее, я считаю свою профессию ремеслом, и ремеслом довольно низкого сорта.
Игра Плавильщикова открыла мне новый мир в театральном
искусстве.
Студенты очень любили Васильева, как бывшего милого товарища, и увлекались наружностью его, — особенно выразительным лицом, блестящими черными глазами и прекрасным орга́ном; но я чувствовал, что в его
игре, кроме недостатка в
искусстве, недоставало того огня, ничем не заменимого, того мечтательного, безумного одушевления, которое одно может придать смысл и характер этому лицу.
Правда, впоследствии, когда пение становится для высших классов общества преимущественно
искусством, когда слушатели начинают быть очень требовательны в отношении к технике пения, — за недостатком удовлетворительного пения инструментальная музыка старается заменить его и является как нечто самостоятельное; правда, что она имеет и полное право обнаруживать притязания на самостоятельное значение при усовершенствовании музыкальных инструментов, при чрезвычайном развитии технической стороны
игры и при господстве предпочтительного пристрастия к исполнению, а не к содержанию.
Мне рассказывали, что сам же Шаховской, восхищавшийся на репетициях
искусством Сосницкого, на настоящем представлении рассердился на своего любимца и ученика и нашел его
игру карикатурною.
Шаховскому, прибавя, что Ф. Ф. Кокошкин, мастерское чтение и сценический талант которого, а также знание театрального
искусства признаны всеми, не один раз читал мне свой перевод именно с тем намерением, чтоб я мог прочесть его петербургским артистам и чтоб они из моего чтения поняли, чего желает в их
игре переводчик «Мизантропа».
Привыкая ко всем воинским упражнениям, они в то же самое время слушают и нравоучение, которое доказывает им необходимость гражданского порядка и законов; исполняя справедливую волю благоразумных Начальников, сами приобретают нужные для доброго Начальника свойства; переводя Записки Юлия Цесаря, Монтекукулли или Фридриха, переводят они и лучшие места из Расиновых трагедий, которые раскрывают в душе чувствительность; читая Историю войны, читают Историю и государств и человека; восхищаясь славою Тюрена, восхищаются и добродетелию Сократа; привыкают к грому страшных орудий смерти и пленяются гармониею нежнейшего
Искусства; узнают и быстрые воинские марши, и живописную
игру телодвижений, которая, выражая действие музыки, образует приятную наружность человека.
Вылезал откуда-нибудь из угла Конец — мрачный, молчаливый, черный пьяница, бывший тюремный смотритель Лука Антонович Мартьянов, человек, существовавший
игрой «в ремешок», «в три листика», «в банковку» и прочими
искусствами, столь же остроумными и одинаково нелюбимыми полицией. Он грузно опускал свое большое, жестоко битое тело на траву, рядом с учителем, сверкал черными глазами и, простирая руку к бутылке, хриплым басом спрашивал...
Он сказал, между прочим, что никто еще в России не удостоился получить такого блистательного знака благодарности от целого сословия благородного московского дворянства, что суд знатоков в Москве гораздо строже, чем в Петербурге, потому что в Москве народ не занятой, вольный, живет в свое удовольствие и театром занимается серьезно, тогда как здесь все люди занятые службой, которым некогда углубляться в тонкости театрального
искусства, все чиновники да гвардейцы; что его
игра в роли Отелло всего более понравилась московской публике и что она два раза требовала повторения этой пиесы.
(Прим. автора)] опустела: уже иностранные гости не раскладывают там драгоценных своих товаров для прельщения глаз; огромные хранилища, наполненные богатствами земли русской, затворены; не видно никого на месте княжеском, где юноши любили славиться
искусством и силою в разных
играх богатырских — и Новгород, шумный и воинственный за несколько дней пред тем, кажется великою обителию мирного благочестия.
Чтение в обширном, высоком его значении — не только основание сценического
искусства, но почти то же, что
игра на театре.
— После Бодростиной это положительно второй смелый удар, нанесенный обществу нашими женщинами, — объявил он дамам и добавил, что, соображая обе эти работы, он все-таки видит, что
искусство Бодростиной выше, потому что она вела
игру с многоопытным старцем, тогда как Казимира свершила все с молокососом; но что, конечно, здесь в меньшем плане больше смелости, а главное больше силы в натуре: Бодростина живая, страстная женщина, любившая Горданова сердцем горячим и неистовым, не стерпела и склонилась к нему снова, и на нем потеряла почти взятую ставку.
О тебе же, мой земной друг, я слыхал, что ты умен, довольно честен, в меру недоверчив, чуток к вопросам вечного
искусства и настолько скверно играешь и лжешь сам, что способен высоко оценить чужую
игру: ведь неспроста у тебя столько великих!
Но в истории русского сценического
искусства Михаил Семенович — творец двух лиц: Фамусова и городничего, и, в меньшей степени, Кочкарева в «Женитьбе». Во всех трех этих «созданиях» я его видел тогда юношей, уже значительно подготовленным к высшим запросам от театра и
игры актера.
Графиня и Жадовский сидели и слушали артиста, который с величайшим старанием показывал им свое
искусство в
игре на фортепиано.
— Люблю
искусство… Видела дивные образы… Наслаждалась несравненной
игрой и вот пришла сюда, чтобы играть самой…
— Так нельзя, братец ты мой! Это не
игра, не
искусство! Это значит губить, резать
искусство! Погляди ты на Савину… Что это такое?! Таланта — ни боже мой, одна только напускная бойкость и игривость, которую нельзя допускать на серьезную сцену! Глядишь на нее и просто, понимаешь ли ты, ужасаешься: где мы? куда идем? к чему стремимся? Пра-а-пало
искусство!
И действительно, под пристальным взором Николая Герасимовича он терял свое обычное хладнокровие, руки его дрожали и волей-неволей он должен был представить
игру, действительно, счастию, оставив на следующие разы
искусство.
Представившиеся императрице татары желали показать ей свое
искусство в различных военных
играх.
Сколько
искусства, столько и души вложила она в свою
игру и пение!
«В этой обманчивой
игре (
искусства) одно мы постигаем несомненно: себя самих.
Труженица же
искусства, получающая своей
игрой толпу в этой великой народной школе, называемой театром, заклеймлена печатью отвержения, именем комедиантки, со стороны настоящих, подлых, низких, но чаще всего титулованных комедианток!